«Но почему последовал такой запрет?» – поинтересовался я у Виталия Александровича.

«Точно я этого не знаю, а спросить уже не у кого – Юрий Сергеевич Хлебцевич умер в 1966 году. Да и сам он, я уверен, многого не ведал…»

Остается ступить на зыбкую почву предположений.

Скорее всего, запрет последовал потому, что где‑то в недрах «королевского хозяйства» примерно в это время были начаты работы по созданию реальных «луноходов». И шум в прессе на эту тему прекратили во избежание случайных утечек информации. У нас в то время любили всяческие космические секреты.

Но если это так, почему не пригласили к сотрудничеству самого Юрия Сергеевича? Уж ему бы, казалось, и карты в руки! Объяснение этому может быть такое: Хлебцевич был не «из той системы». Возможно, С. П. Королев даже хотел привлечь специалиста, но сделать это без согласия «компетентных органов» он не мог. И поручил освоение Луны Георгию Николаевичу Бабакину.

Кстати, в музее Научно‑производственного объединения, которое ныне носит имя Г. Н. Бабакина, вам могут показать уникальный в своем роде экспонат – «Луноход‑3».

Два первых «лунохода», как известно, остались на Луне. А вот «Луноход‑3» туда не долетел. Потому как был спроектирован совсем для другой цели. Если бы на Луну, как намечалось, ступили наши космонавты – Валерий Быковский или Алексей Леонов, – они бы не только ходили, но и катались на специализированном транспорте. Для этого на «Луноходе‑3» предусматривалась площадка, на которую мог стать человек в скафандре подобно тому, как располагаются водители на электрокарах. К сожалению, прокатиться никому не пришлось: советская лунная программа была свернута и «Луноход‑3» отправился в музей.

Чекисты к ней, кстати, руку прикладывали еще дважды. Нет, никто на самом деле не организовывал «лунодрома» в подвалах Лубянки. То чистой воды вымысел. Но вот одного из настоящих водителей «лунохода», Вячеслава Довганя чекисты на допрос действительно вызывали. Выпытывали у него, кому он разболтал о своем участии в лунной программе.

Дело в том, что, когда по телевидению показали первую передачу про «луноход» и его путешествия по Луне, на имя Довганя в Центр управления пришла телеграмма с поздравлениями от коллег. «Откуда, дескать, они узнали?» – допытывались чекисты, совершенно упустив из вида, что телеграмму‑то прислали сами разработчики шасси и других агрегатов того же «лунохода», с которыми Довгань сотрудничал при отладке уникального агрегата, проводил совместные испытания на «лунодроме», устроенном в Крыму.

Еще один испытательный «лунодром» был устроен на Камчатке. Место для него, весьма напоминавшее лунный ландшафт, подыскал вулканолог Генрих Штейнберг. «Но когда собрались доставить туда один из прототипов „лунохода“, – вспоминал он, – оказалось, что привезти его можно лишь на вертолете. Причем по соображениям секретности я никому не мог сказать, зачем мне нужен этот вертолет. А сроки поджимали…»

В общем, Штейнберг решил задачу обычным советским способом: он организовал «левый» рейс вертолета, успешно и в срок провел испытания. А потом чуть не сел в тюрьму; следователи у него долго выпытывали, какую личную корысть он преследовал при организации того вертолетного рейса…