Неудачный полет Терешковой, как уже говорилось, поставил крест на карьере других кандидаток в космонавтки. К этой идее вернулись лишь много лет спустя, когда в космосе побывали первые американки.

И все‑таки мне хотелось бы рассказать о нем подробнее. Хотя бы потому, что в руки мне попал уникальный материал – записки одной из дублерш Терешковой, Валентины Леонидовны Пономаревой. Они, как мне кажется, дают уникальную возможность познакомиться с этой страницей советской космонавтики, так сказать, изнутри.

Тем более что, насколько мне известно, сами записки Пономаревой, составившие целую книгу, изданы так и не были…

ОНИ БЫЛИ ПЕРВЫМИ. Итак, список женской группы отряда советских космонавтов в порядке дублирования: Терешкова Валентина Владимировна, Соловьева Ирина Баяновна, Пономарева Валентина Леонидовна, Еркина Жанна Дмитриевна, Кузнецова Татьяна Дмитриевна.

В списке космонавтов ВВС они сначала значились как рядовые, а потом им было присвоено звание младших лейтенантов. А В. В. Терешкова, как уже говорилось, дослужилась и до звания генерал‑майора.

Далее, прежде чем предоставить слово самой В. Л. Пономаревой, несколько слов пояснения. Валентина Леонидовна попала в группу подготовки после окончания МАИ из закрытого НИИ, которым в то время руководил М. Келдыш, написав заявление на его имя и пройдя строжайшую медкомиссию, после которой из нескольких десятков кандидаток остались всего пятеро.

Под шифром «Ю.» значится муж Валентины Леонидовны. На руках его и бабушек, по существу, и оставался все годы подготовки маленький сын Пономаревых – Александр. (Валентина Леонидовна единственная из всех попала в группу подготовки, будучи, по ее собственному выражению, «замужней дамой» и имея маленького ребенка.) И, наконец, фрагмент записок, приведенных ниже, начинается с осени 1962 года.

«…Β ноябре наша подготовка была, в основном, завершена, на декабрь назначили государственный экзамен, – пишет Пономарева. – Мы, конечно, очень волновались. Волновались за нас и ребята, выражая это больше в форме подначек: то в столовой масло со всех столов соберут и к нам поставят („А то вы хиленькие“), то скажут нашей официантке Вале, чтобы принесла добавку („А то они жалуются, что все время голодные ходят“), то еще что‑нибудь придумают.

Экзамен прошел благополучно, мы все получили хорошие отметки. Помню, у меня получился „заскок“ – я вдруг забыла, что такое „надир“. Начала ерзать, подошел Гагарин: ‘Ты чего?» Я сказала. У него, видно, тоже заскок случился, пошел посмотреть в книжку. Пришел и доложил, что «надир» – это точка, противоположная «зениту», а «зенит» – точка, которая над головой. Потом мы над собой смеялись – элементарные вещи выскочили из головы!

После экзамена нас из слушателей‑космонавтов перевели в космонавты и мы стали полноправными членами отряда. Потом, много позже, нам выдали удостоверение космонавта, где написано, что решением Межведомственной квалификационной комиссии нам присвоена квалификация «космонавт‑исследователь». (Не путать со званием «Летчик‑космонавт СССР», которое присваивалось после полета Указом Президиума Верховного Совета СССР. – С. С.)